Красильников О.Ю. Проблемы структурных преобразований в экономике // Экономист. 2001. № 8. С. 52 - 58.

 

Реформирование структуры народного хозяйства невозможно без надежных оценок качества и эффективности таких изменений. Качество — показатель, отражающий их направленность. Прогрессивный на начальном этапе сдвиг с течением времени может стать тормозом развития производства. Одна- ко, обладая потенциалом и инерцией, он еще долго влияет на экономику. В этом смысле инерционность — показатель консервативности структурных сдвигов и самих экономических систем.

Народное хозяйство бывшего СССР воспроизводило консервативные структурные изменения, сдерживая реформирование производства. Инерционна и экономика России. За многие годы накоплен огромный отрицательный потенциал, порождающий регресс в структуре производства. Это выражается в неверии населения в позитивность перемен, массовом обнищании и криминализации сознания; в технологической деградации предприятий, старении оборудования, нехватке оборотных средств, неплатежах; в ухудшении отраслевой и региональной экономической структуры, высокой монополизации; в ухудшении макропропорцнй в структуре потребления, сбережения и инвестиций, экспорта и импорта и т.п. Ситуация продолжала усугубляться вплоть до 1999 г. Потенциал же прогрессивных сдвигов был крайне низок, чтобы противостоять многим негативным явлениям.

Усиливается неопределенность направленности структурных изменений при возрастании количества концепций развития экономики. В переходные периоды не существует раз и навсегда заданного пути преобразований, действует ряд объективных и субъективных факторов, каждый из которых может оказаться решающим и повернуть развитие производства в свою пользу. Причем не всегда доминирует прогрессивная тенденция, возможны торможение и даже регресс.

Позитивность или негативность структурных сдвигов зависит от того, в каком направлении они осуществляются. В нашей стране такие перемены в целом прогрессивны, поскольку благодаря им экономика наконец-то пришла в движение. Однако оно содержит и большую опасность структурного распада.

С показателем качества структурных преобразований тесно связан показатель их эффективности. Целью и критерием прогрессивного развития структуры производства является рост его эффективности. Исследования показали, что для каждого вида экономической деятельности в определенный момент времени существуют оптимальные организация и масштабы хозяйственных элементов, а также межхозяйственных связей, финансовых и материальных потоков, в результате чего достигается органическое слияние человеческого и вещественного факторов производства, эффективное функционирование всех его звеньев. Теоретик организационно-производственного направления в российской экономической мысли А.В. Чаянов замечал, что “в каких бы размерах ни строилось хозяйство, оно всегда имеет пропорциональность частей и известную закономерность их соотношения, свойственную каждой системе хозяйства, обусловленную технической целесообразностью и необходимостью. Всякое нарушение этой гармонии приводит к неизбежному и ощутимому понижению производительности затрат труда и капитала, так как выводит хозяйство из оптимального сочетания производственных факторов”.

Следует уточнить, что понятия эффективности и оптимальности существенно отличаются друг от друга. Различие заключается в том, что не всякая оптимальная с точки зрения гармонии и пропорциональности структура хозяйства наиболее эффективна в той или иной конкретной ситуации (например в период экономического спада или в военное время). Однако при прочих равных условиях оптимальность — непременный признак и необходимая составляющая успешного функционирования производства

Важно также различать эффективность структурных сдвигов и эффективность экономической системы. Последняя рациональна, если растут производительность труда и фондоотдача, снижается материалоемкость и, как следствие, производимая продукция соответствует потребностям общества. Основные показатели эффективности народного хозяйства — степень удовлетворения общественных потребностей, рост валового внутреннего продукта и национального дохода, формирование оптимальных отраслевых и региональных пропорций воспроизводства, увеличение прибыльности и рентабельности предприятий.

Конечная цель структурных изменений — удовлетворение индивидуальных и общественных потребностей и интересов. Но потребности не однородны, а специфичны, что обусловливает их место в экономической системе как в количественном, так и в качественном аспектах. При товарно-денежных отношениях степень удовлетворения потребностей зависит от таких промежуточных показателей, как увеличение доли страны в мировой экономике, повышение темпов роста ВВП и национального дохода, оптимизация его распределения, потребления и накопления, формирование оптимального воспроизводства, основных народнохозяйственных пропорций; рационализация отраслевой и региональной структур экономики для устранения диспропорций, порождающих дезинтеграционные процессы; увеличение прибыльности и рентабельности предприятий, оптимизация их производственной, организационной, технологической и управленческой сфер. Конечный и промежуточные показатели находятся в противоречивом взаимодействии, так как не всегда рост физическоro и стоимостного объема ВВП соответствует улучшению структуры экономики и удовлетворению потребностей хозяйствующих субъектов.

Основным показателем эффективности экономической системы является наращивание национального дохода, поскольку он предопределяет масштабы потребления и производства. Есть определенная зависимость между величиной затрат и получаемым от них результатом в форме прироста национального дохода. Размеры и направленность затрат зависят от уровня производительных сил и производственных отношений, а также соответствующего производства и потребления.

Распределение национального дохода — итог уже существующей структуры (материало- и энергоемкость производства) и вместе с тем — условие ее изменения (инвестиции). Увеличение в национальном доходе доли отраслей, требующих относительно меньших затрат на получение единицы продукции, ограничено структурой общественных потребностей. Но данные границы расширяются, с одной стороны, благодаря взаимозаменяемости многих товаров, а с другой — благодаря внешней торговле. Технологическая взаимозаменяемость ряда видов сырья и топлива открывает возможность выбора тех из них, производство, транспортировка и переработка которых требует наименьших затрат общественного труда. Кроме того, взаимозаменяемость можно понимать шире. Так, увеличение запасов многих продуктов достижимо как наращиванием объемов их выпуска, так и снижением потерь при хранении, транспортировке, переработке. Следовательно, один и тот же конечный результат возможен при разной отраслевой, региональной и воспроизводственной структуре экономики.

Структурные изменения народного хозяйства эффективны, когда ведут к извлечению его субъектами одинаковой предельной полезности, соответствуют прогрессивным тенденциям, не ухудшают качественных и количественных показателей взаимодействующих с ними преобразований. Главное — соответствие выпуску широкого ассортимента продукции с учетом дифференцированных производственных и личных потребностей, а также ускорение темпов экономического роста.

Исследование эффективности затруднено тем, что не все параметры структуры производства поддаются количественному измерению и, следовательно, несопоставимы. Нет, например, показателей, определяющих качество и количество труда и продукции, степень удовлетворения общественных потребностей. Кроме того, не все эффекты структурных изменений проявляются сразу, нередки разрывы во времени между такими сдвигами и их последствиями.

С методологической и практической точек зрения существен детальный анализ, так как иногда структурная перестройка может отрицательно влиять на народное хозяйство, при этом возможен, например, рост эффективности одного из факторов за счет другого. Поэтому необходимо исследование с разных точек зрения, с позиции одного или нескольких факторов. Так, при создании рациональных форм собственности недостаточны разгосударствление и приватизация без соответствующих сдвигов в структуре инвестиций.

Радикальные меры по перестройке народного хозяйства обычно сопровождаются снижением макроэкономических показателей. Но и структурные изменения, способствующие росту ВВП и национального дохода, не всегда прогрессивны, если увеличивается доля устаревших и традиционных производств.

Эффективность народного хозяйства означает наиболее полное удовлетворение общественных потребностей. Однако одна и та же потребность может быть удовлетворена при помощи различных потребительских стоимостей, что в свою очередь ведет к меньшим или большим затратам общественного труда. Эти различия в величине затрат труда обусловливают возможность альтернативных вариантов структурных сдвигов и механизмов их реализации.

Отраслевая структура нашей экономики изменялась как в натуральных (по числу занятых), так и в стоимостных (производство продукции, инвестиции) показателях. Сопоставление их позволяет выявить основные тенденции. Таблица 1 показывает, что наиболее высокими эти показатели были в электроэнергетике, топливной промышленности, цветной и черной металлургии; наиболее низкими — в легкой промышленности, машиностроении и металлообработке, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной отраслях.

 

Таблица 1.

Сдвиги в отраслевой структуре экономики (в %)

 

В химической и нефтехимической промышленности произошел структурный сдвиг в сторону снижения их доли в производстве продукции при увеличении доли занятых и инвестиций. При прочих равных условиях это свидетельствует об экстенсивном развитии данных отраслей.

Структурные изменения сопровождались спадом промышленного производства: наименьшим — в энергетической и топливной отраслях (чем и объясняется возрастание их относительной доли в экономике); наибольшим — в легкой промышленности и машиностроении, итогом чего стало значительное снижение их доли в народном хозяйстве.

С 1994 г. структурные сдвиги замедлились почти вчетверо. Можно предположить, что они достигли своей зрелости, в дальнейшем возможны их стабилизация и рост относительной доли перерабатывающих отраслей на фоне общего экономического подъема.

Чтобы более подробно классифицировать отраслевые сдвиги, рассмотрим их во взаимосвязи с технологией производства. На первый взгляд, напрашивается вывод об их затухании: наименьшем — в сельском хозяйстве и топливно-энергетических отраслях; наибольшем — в легкой промышленности, химии и нефтехимии, производстве стройматериалов и машиностроении. Однако такое умозаключение нуждается в серьезной корректировке. В современных условиях отнесение той или иной отрасли к определенному технологическому укладу (ТУ) зависит от того, на какой базе она развивается. Так, сельское хозяйство на основе ручных или низко механизированных технологий можно отнести к первому, т.е. реликтовому укладу. Применение же новейших компьютерных и биотехнологии, генной инженерии перемещают данную отрасль в пятый - шестой уклады.

Таблица 2 отражает основную тенденцию изменений в структуре отраслей экономики за последнее десятилетие: превращение их из ориентированных на рост производства в регрессивные, способствующие его спаду. При этом доля первого и второго укладов возросла на 48%, а пятого и шестого уменьшилась на 30%.

Таблица 2.

Динамика отраслевых сдвигов в структуре ТУ экономики

(доли в валовом выпуске в ценах производителя)

Нарастание технологического консерватизма, отторжение базисных инноваций привели к тому, что в 90-е гг. тенденция отставания России от развитых стран в освоении пятого и шестого ТУ обрела характер технологической деградации экономики. Наиболее крупный негативный сдвиг произошел в сельскохозяйственном производстве, где доля реликтовых укладов увеличилась на 30% и на столько же снизилась доля четвертого ТУ. Неблагоприятное положение наблюдается почти во всех отраслях промышленности. Особенно опасно оно в машиностроении, где доля пятого технологического уклада сократилась на 20% и на столько же возрос удельный вес третьего и четвертого ТУ. Вместе с резким падением общего объема производства машиностроительного комплекса это означает значительное ослабление инвестиционного потенциала экономики и конкурентоспособности отечественной продукции.

Наименьший спад в топливно-энергетическом комплексе объясняется усилением сырьевой направленности экономики, а также высоким удельным весом просроченной задолженности и бартера, опережающим ростом цен на продукцию ТЭКа Так, за 1993 — 1997 гг. индекс сдвига роста доли бартера в структуре продаж составил в электроэнергетике 10,5, тогда как в целом по на- родному хозяйству — 3,56. При этом, по данным Госкомстата РФ, индекс цен за тот же период в электроэнергетике и топливной промышленности рос в 1,5 раза быстрее, чем на железнодорожные грузовые перевозки, в 3,6 раза быстрее, чем на продукцию промышленного машиностроения, и почти в 10 раз быстрее, чем на гражданскую продукцию.

По существу, за данными цифрами скрывается субсидирование топливно-энергетическим комплексом потребителей. В 1993 — 1997 гг. его объем составлял более 60 млрд. руб., в среднем 4% ВВП в год. В последние годы на ТЭК приходилось около половины просроченной дебиторской и треть кредиторской задолженности, что намного превышает долю сектора в промышленном производстве.

Уплата производственным сектором налогов и расчеты за энергоносители в неденежной форме скрывают субсидии, маскируя при этом отрицательную добавленную стоимость, так как цены на производственные товары завышены и превосходят их истинные рыночные эквиваленты при оплате наличными. Кроме того, за счет задолженности по налогам и отчислениям во внебюджетные фонды энергетический сектор перекладывает значительную часть издержек на систему государственных финансов. При этом данные издержки аккумулируются в виде государственного долга и в конечном итоге ложатся тяжелым бременем на население страны.

Результатами выявленных сдвигов в отраслевой структуре экономики являются: критическое падение объема ВВП, технического уровня основных фондов и отечественной продукции; проблематичность перехода к ресурсосберегающим, экологически чистым технологиям; утрата ранее освоенных позиций на внутреннем и внешнем рынках; сворачивание машиностроения и легкой промышленности; потеря части высококвалифицированного научного, инженерно-конструкторского и рабочего персонала; резкое снижение оборонного потенциала.

Наметились положительные структурные изменения в сторону увеличения работающих в сфере услуг, в торговле, общественном питании и снабжении, в жилищно-коммунальном хозяйстве и бытовом обслуживании, в финансово-кредитной системе. Однако вызывают тревогу снижение количества сотрудников в науке и научном обслуживании и рост занятости в органах управления. В наибольшей мере, с точки зрения воспроизводственной структуры, пострадали сферы, работающие на потребительский и инновационно-инвестиционный рынок. Хотя удельный вес занятых в секторе личного потребления увеличился на 2,2% (в основном за счет расширения подсобных хозяйств), доля этого сектора в производстве ВВП упала на 9,2%.

Значительно возрос удельный вес топливно-сырьевого комплекса (в ВВП — на 5,2%, в общем количестве занятых — на 2,3%). Основа такого роста — ускоренное вовлечение в разработку невозобновляемых запасов минерального сырья (главным образом для экспорта), что еще более усиливает топливно-сырьевую направленность экономики. Существенное наращивание доли ТЭКа, обусловленное опережающим ростом цен на его продукцию и более умеренным падением производства, увеличивает энерго- и капиталоемкость национального дохода и снижает фондоотдачу. Противоположные тенденции характерны для инвестиционно-инновационных отраслей: доля машиностроительного комплекса в ВВП сократилась более чем вдвое, строительного — примерно на треть.

Негативно также расширение сферы обращения, которая стала гигантским насосом, высасывающим финансовые ресурсы из производства и во многом направляющим их за рубеж. Реализуемый в этой сфере объем ВВП в расчете на одного работника почти в 2,2 раза выше среднего по стране. Однако фактически структурные диспропорции еще более резкие, поскольку значительный оборот “теневой” экономики не учитывается официальной статистикой.

Если такие тенденции сохранятся, то индустриальная база народного хозяйства может окончательно деградировать. Топливно-сырьевая ориентация также ограничена исчерпываемостью минеральных природных ресурсов и прогрессирующим загрязнением окружающей среды.

Одной из основных причин неблагоприятной динамики сдвигов в отраслевой и технологической структуре экономики является невозможность свободного распределения капитальных вложений между отдельными секторами из-за монополизма, прежде всего в топливно-энергетическом комплексе и на железнодорожном транспорте. Во многом искусственно созданный монополизм препятствует оптимизации и эффективности структуры народного хозяйства.

Анализ показал, что наибольший эффект мультипликатора структурных сдвигов достигается в отраслях с максимальным коэффициентом корреляции по отношению к другим отраслям. Рассчитанная нами на базе данных Госкомстата РФ матрица (см. табл. 3) на первый взгляд дает неожиданные результаты. Так, согласно ей наибольший коэффициент корреляции по отношению к другим отраслям и к ВВП в пищевой промышленности (0,774 и 0,85 соответственно), а наименьший — в электроэнергетике (0,65 и 0,55).

Таблица 3.

Матрица перекрестных коэффициентов корреляции сдвигов в отраслевой структуре экономики России в 1990 - 1999 г.г.

 

Пищевая промышленность действительно обладает наибольшим эффектом мультипликатора в силу того, что из-за инфляции и роста цен резко сократились реальные доходы населения. Поэтому и сдвиги в структуре потребительского спроса наименьшими темпами происходили на продукты питания. Кроме того, в условиях России увеличение объемов пищевой промышленности в структуре экономики ведет к уменьшению цен на данные продукты, расширению совокупного спроса, а значит, и совокупной занятости в результате снижения стоимости рабочей силы. В развитых странах, где высока доля потребления непродовольственных товаров и услуг, а также стоимость рабочей силы, эффект мультипликатора структурных сдвигов в пищевой промышленности намного меньше.

Одна из особенностей нашей экономики — неразвитость производства для потребительского рынка, а именно легкой и пищевой промышленности. Форсированное развитие этих трудоемких отраслей для значительной части населения может дать больший эффект, чем добыча и переработка сырьевых ресурсов.

Высокий коэффициент корреляции в химии и нефтехимии, а также в топливной промышленности объясняется их экспортной ориентацией. ТЭК и другие добывающие отрасли должны активнее содействовать структурному обновлению экономики, не превращаясь в источник обогащения узкой группы людей.

Таблица 3 свидетельствует о существенном мультипликативном потенциале машиностроения и металлообработки. Низкий коэффициент корреляции структурных сдвигов в электроэнергетике (по сравнению с другими отраслями и ВВП) обусловлен, в частности, огромной долей просроченной задолженности (более 40%). При таком положении ее реальное влияние на экономику не так велико, как кажется. Вместе с тем данная отрасль служит своеобразным “буфером”, смягчающим частые отраслевые перекосы в народном хозяйстве, хотя сама во многом порождает их.

Таким образом, приоритетны структурные преобразования экономики с целью увеличения в ней доли машиностроения, пищевой и легкой промышленности, а также сферу услуг. Перемены необходимы по двум направлениям: инвестиционному и потребительскому комплексам, обусловливающим экономический рост и стимулирующим совокупный спрос.